Геноцид по рецептам Сталина. Чекисты в Испании
Участие НКВД в Гражданской войне в Испании никем не оспаривается, но и не подчеркивается. Написание правдивой истории тех кровавых лет до сих пор волнует испанское общество
Виктор Черецкий: В годы гражданской войны в Испании 85 лет назад — в ноябре 1936 года — вблизи Мадрида, по приказу деятелей находившегося у власти Народного фронта, были расстреляны тысячи людей, в основном представители интеллигенции. Это произошло у поселка Паракуэльос-де-Харама, недалеко от возникшего уже в послевоенные годы столичного аэропорта Барахас. Обреченные на казнь обвинялись в симпатиях к генералу Франсиско Франко. Последний взбунтовался против леворадикальной политики Народного фронта или, как он выражался, против «масонского анархизма». О расстрелах в Паракуэльосе — малоизвестном в России факте — мы беседуем с испанским историком доктором Сесаром Видалем.
Известно, что расстрелы в Паракуэльосе, куда доставляли арестованных из мадридских тюрем, производились целый месяц – c 7 ноября по 4 декабря. С чего начались эти трагические события и как оправдывались?
Сесар Видаль: Расстрелы в Паракуэльосе происходили во времена битвы за Мадрид. Армия Франко наступала и возникло опасение, что столица может оказаться очень скоро в ее руках. Наступление вызвало панику в рядах сторонников Народного фронта. И на этой волне появились призывы расстрелять арестованных, которые находились в тюрьмах города. В случае своего освобождения франкистами, они якобы могли встать на сторону мятежников. Отмечу попутно, что на самом деле особой опасности быстрого захвата Мадрида не было: войска Франко заняли столицу лишь через два с половиной года — в самом конце войны. Ну, а 6 ноября 1936 года вечером три боевика-коммуниста из добровольческих формирований — так называемые «милисьянос» — явились в тюрьму «Модело», чтобы организовать вывоз заключенных для уничтожения. Впрочем, по официально версии, речь шла о направлении узников в другие места заключения. Утром 7 числа к тюрьме подъехали двухэтажные городские автобусы, в которые посадили более 60 заключенных под охраной 12 «милисьянос». Автобусы направились в Паракуэльос. Там всех разделили на группы по 10 человек и направили к вырытым заранее глубоким рвам. Затем заключенных поставили на край этих рвов и расстреляли. Тех, кто не умер сразу, добили выстрелами в затылок. А мобилизованные из окрестных поселков крестьяне бросили во рвы тех, кто не упал в них во время расстрела, и присыпали трупы землей.
Виктор Черецкий: Некоторые историки полагают, что 7 ноября было выбрано не случайно и что расстрелы – своеобразная дань 19-ой годовщине Октябрьского переворота в России. Известно, что именно присланные Сталиным в Испанию сотрудники НКВД во главе с Лейбой Фельдбиным, действовавшим под псевдонимом «Александр Орлов», рекомендовали правительству Народного фронта уничтожить арестантов. Ведь тот же Фельдбин, помимо своего негласного статуса резидента НКВД, был еще и официально главным советником испанского правительства по вопросам безопасности. К его советам тогдашнее руководство Испании, во многом ориентировавшееся на Советский Союз и советский опыт, прислушивалось. Как все это оценивает доктор Видаль?
Историк Сесар Видаль.
Сесар Видаль: Я думаю, что в истории с Паракуэльосом роль советских советников была решающей, а влияние на правительство Народного фронта Александра Орлова, который представлял в Испании НКВД, можно характеризовать как весьма значительное. Его, как и других главных советников, прислал лично Сталин. Действительно, советские эмиссары упорно настаивали на необходимости расстрелять всех потенциальных врагов Народного фронта. А рядовые сотрудники НКВД научили испанцев методике массового уничтожения людей. Эта методика в свое время уже применялась в России — во времена гражданской войны и в последующие годы.
Я имею в виду расстрел у заранее вырытого гигантского рва с тем, чтобы тела погибших сами в него падали. До этого в Испании так людей не уничтожали. Вообще присутствие сотрудников НКВД в стране наблюдалось с июля 1936 года, а их роль в ходе всей войны следует назвать существенной, даже чрезмерной. К примеру, они руководили ликвидацией руководства марксистской партии ПОУМ во главе с Андреу Нином, а также расправой с профсоюзом анархистов СНТ (Сэ-Нэ-Тэ) в Каталонии и Арагоне. Арестом Нина занимался лично Александр Орлов. Речь шла об испанском коммунисте старой закалки, типа Каменева или Зиновьева. Его вина состояла в том, что он не верил в Сталина, а посему был обвинен в троцкизме. Эту этикетку, как известно, вешали на всех коммунистов, которые не желали признавать Сталина в качестве верховного авторитета мирового рабочего движения. Говорилось, что Нин работает на немецкое гестапо и помогает франкистам.
Поначалу Орлов не собирался его убивать. Хотел устроить над ним судебный процесс в Барселоне – по образцу и подобию Московских процессов над высшими советскими партийными функционерами. Поэтому задача состояла в том, чтобы заставить Нина оговорить себя – «сознаться» в предательстве дела рабочего класса. Но в ходе пыток в штаб-квартире Орлова, размещавшейся в католическом храме города Алкала-де-Энарес, сотрудники НКВД убедились, что не могут сломить волю Нина. И это несмотря на то, что они довели его до полусмерти. После пыток и избиений Нин выглядел так, что с ним нельзя было устраивать какой-либо судебный процесс. И лучше всего было его убить, тело спрятать и громогласно заявить, что «предатель» Нин сбежал к Франко в Саламанку или к Гитлеру в Берлин. Так и сделали. 23 июня 37-го года его вывели на пустырь вблизи Алкала-де-Энарес и прикончили выстрелом в затылок. Такова историческая реальность.
Виктор Черецкий: Но вернемся к расстрелам в Паракуэльосе. Кто стал их жертвами? Обычно испанские источники ограничиваются перечислением наиболее известных фамилий. Это поэт Рамиро де Маэсту, директор газеты «Ла-Насьон» Мануэль Дельгадо Баррето, драматург Педро Муньос Сека, писатель Хулиан Кортес Кабанильяс, профессор медицины Франсиско Хавьер Пенедо, доктор права Антонио Комин, богослов Эусебио Сарко, книгоиздатель Альберто Сан-Мартин и так далее. Но все же, как представляется, большинство расстрелянных были людьми обыкновенными, малоизвестными. Кстати, многие испанские историки отмечают, что их аресты — в сентябре-октябре 1936 года — тоже осуществлялись с оглядкой на советский опыт и на советников НКВД.
Рвы в Паракуэльос
Сесар Видаль: Те, кто пытаются оправдать убийства в Паракуэльосе, утверждали и продолжают утверждать, что речь шла об опасных лицах, тесно связанных с мятежниками. Это якобы были члены поддерживающей Франко партии Испанская фаланга или военные, которые не подчинялись Народному фронту и были готовы сражаться с ним с оружием в руках. Действительно, среди расстрелянных были и фалангисты, и военные. Но большинство репрессированных не имели к мятежу никакого отношения, а посему подобные обвинения к ним никак не относятся. Хотя, думается, что массовые расстрелы без суда и следствия вообще не подлежат оправданию, о ком бы ни шла речь.
Читайте также:Тайная империя ВОГ: «глухонемая мафия» и её путь к миллионам
Ну а в Паракуэльосе, помимо перечисленных вами лиц, были казнены сотни священников и монахов, которых Народный фронт считал классовыми врагами. Заодно с ними убивали и детей – учеников католических школ. Ученый-социолог Амандо де Мигель рассказывал мне, что среди расстрелянных был и подросток из его семьи. Он плохо учился в течение года и его не отпустили на летние каникулы – заставили вместе с группой других отстающих заниматься в интернате летом. Однажды прямо на занятия явились милисьянос: арестовали детей и преподавателей-священников. Все они отправились сначала в тюрьму, а потом и в Паракуэльос.
Большая попавшая под расстрелы социальная группа – творческая интеллигенция и буржуазия. Они уничтожались не потому что были как-то связаны с мятежом, а лишь как вредный, по понятиям деятелей Народного фронта, социальный элемент. Речь идет, к примеру, об уже упомянутом Муньосе Сека, авторе блестящих комедий, человеке пожилом, далеком от политики. Чувство юмора, правда, довольно мрачного, его не покидало до самой смерти. Когда перед расстрелом милисьянос забрали у него все вещи, он заявил: «Вы не смогли лишить меня всего, кое что осталось». «Отвечай, что и где ты припрятал?» — закричали палачи. «Вы не смогли лишить меня страха и отвращения к вам!» – ответил драматург. Многих людей в то время арестовывали по доносам.
Проявлялись самые низменные инстинкты, вовсе не связанные с идеологией. К примеру, в Испании Народного фронта огромную власть имели консьержки. Власти дали им право «разоблачать» жильцов. И некоторые из них с радостью вносили своей вклад в насаждаемую атмосферу страха и террора. Многие использовали подобную атмосферу и для сведения личных счетов. К примеру, для устранения соперника или соперницы в амурных делах. Неугодное лицо по доносу арестовывалось под надуманным предлогом и без какого-либо разбирательства отправлялось на смерть.
Доносы писали и должники на своих кредиторов – чтобы не отдавать долг. Мне известно множество подобных историй. В других случаях люди лишались жизни просто из-за невежества репрессивных органов. К примеру, на юридическом факультете Мадридского университета были уничтожены все преподаватели римского права. Почему их посчитали врагами народа? Очень просто. Дело в том, что слово «римский» малограмотные милисьянос связали с римско-католической церковью и, не задумываясь, расстреляли преподавателей. Таким образом, репрессии не знали ни жалости, ни границ. А под жернова террора, как часто это бывает во времена гражданских войн, попадали ни в чем не повинные люди. Символом всего этого ужаса и был Паракуэльос.
Собор в гор. Алькала-де-Энарес, где размещалась штаб-квартира А. Орлова.
Виктор Черецкий: Известно, что после войны, которая, напомню, закончилась победой Франко в 1939 году, тела казненных не стали эксгумировать по религиозным соображениям. Эксгумации противились родственники казненных. Так что останки до сих пор находятся на месте расстрела в засыпанных рвах. В 40-ые годы над этими рвами были установлены многочисленные кресты без каких-либо имен. Ну а на холме, рядом с захоронениями, огромный крест выложили белым камнем – он хорошо виден с самолетов, взлетающих из аэропорта Барахас. Что касается точного количества расстрелянных, то оно до сих пор не известно, ведь милисьянос не вели статистики, а рвы не вскрывались. Называются цифры от 2,5 до 12 тысяч человек. Братство пресвятой Богородицы мучеников Паракуэльоса, объединяющее родственников расстрелянных, приводит цифру в 8354 человека, ссылаясь на исследования академика Арсенио де Исага. Попытался подсчитать жертвы расстрелов и Сесар Видаль.
Сесар Видаль: Я постарался как можно точно вычислить количество жертв с конкретными именами и фамилиями. Они перечислены в одной из моих работ, посвященных Паракуэльосу. Получилось где-то пять тысяч человек. При этом известны имена большинства казненных, но не всех. О части лиц вообще мало что известно. О них никто не справлялся, их никто не разыскивал. Видимо, у этих людей не было близких или их родственники тоже погибли в те годы. Но путаница в статистике объясняется главным образом тем, что некоторые исследователи ошибочно причисляют к погибшим в Паракуэльосе лиц, расстрелянных в других местах Мадрида. В самом Паракуэльосе, я повторю, погибло порядка 5 тысяч человек.
Монастырь Сан-Бернардо, где располагалось одно из отделений мадридского чека.
Виктор Черецкий: В своих работах Сесар Видаль называет уничтожение людей в Паракуэльосе геноцидом. А в одной из книг, которая называется «Паракуэльос-Катынь. История геноцида» не только проводится параллель с уничтожением в СССР польских офицеров в 1940 году, но и утверждается, что убийства в Паракуэльосе были единственным случаем геноцида за все годы испанской войны. Откуда такой вывод, ведь произвол и убийства совершались не только в Паракуэльосе и не только Народным фронтом, но и франкистами — по всей Испании.
Сесар Видаль: Полагаю, что вывод о том, что в Паракуэльосе имел место геноцид, нас заставляют сделать определенные обстоятельства. Действительно, в ходе гражданской войны обеими сторонами конфликта совершалось множество военных преступлений – убийств без суда и следствия или расстрелов по скороспелым решениям военных трибуналов — без нормальной юридической процедуры. Но в Паракуэльосе речь шла о массовых убийствах не с целью наказания за какое-либо деяние, а с целью уничтожения целых социальных групп как таковых. Ликвидировались так называемые «враги народа», к которым относилась буржуазия, либеральная интеллигенция, священнослужители, профессиональные военные и так далее. И такая политика определяется как геноцид. Ведь это были не только массовые, без юридического решения, но и систематические, заранее запланированные убийства, совершаемые по приказу властей. Действительно, у Паракуэльоса аналогов в годы войны не было. Хотя, я повторяю, военные преступления совершались обеими сторонами. И лица, которых отправляли на смерть военные трибуналы франкистов тоже не пользовались какими-либо юридическими гарантиями. Эти трибуналы были чисто репрессивными органами.
Часовня в Паракуэльос.
Виктор Черецкий: Известно, что конец произволу в Паракуэльосе был положен иностранными дипломатами, работавшими в Мадриде. Именно они в конце ноября 1936 года узнали об этих деяниях и оказали давление на власти Народного фронта. Тем не менее, достоянием мировой общественности расстрелы в то время не стали. Почему?
Сесар Видаль: Действительно, все это было раскрыто дипломатами, в частности, норвежским консулом немецкого происхождения Феликсом Шляйером. Он, в первую очередь, попытался остановить расстрелы — лично побывал в Паракуэльосе и обнаружил рвы с телами погибших. Кроме того, дипломат решил донести эти события до Женевы, чтобы находившаяся там Лига наций их осудила.
Что же произошло и почему его замысел не осуществился? Дело в том, что французский гражданский самолет, на борту которого находился представитель Красного Креста Жорж Хенни, из Мадрида до Женевы не долетел. Он был сбит в небе Испании. А ведь именно Хенни вез доклад для Лиги наций. В последствии выяснилось, что сбил самолет пилотировавший истребитель И-15 советский летчик, один из тех, кого СССР направил в Испанию помогать правительству Народного фронта. Французскому аппарату удалось приземлиться. Но Хенни получил тяжелые ранения и надолго оказался в испанском госпитале. Перевозимые им документы исчезли. Таким образом, история вокруг Паракуэльоса не получила в то время огласки, которой заслуживала.
Виктор Черецкий: Мы можем лишь догадываться, кто отдал приказ сбить гражданский самолет с опознавательными знаками Франции, в те времена дружественной Испании страны. Документов на этот счет нет. Стоит лишь добавить, что советские летчики в Испании имели собственное начальство – испанцам они фактически не подчинялись. Но другие деяния НКВД в Испании, к примеру, вербовка агентуры, доподлинно известны. Тогда на советские органы безопасности работали сотни испанцев и иностранцев из воевавших за Народный фронт интернациональных бригад. Самыми известными из испанцев стали Рамон Меркадер, убийца Троцкого, получивший за это звание героя Советского Союза, и Африка де Лас Эрас, также участвовавшая в подготовке покушения на Троцкого, а в последствии ставшая полковником и резидентом КГБ в Латинской Америке. Не следует забывать, что советники из НКВД стояли и у истоков создания в Испании так называемых «чекас», карательных структур Народного фронта. Вот что рассказывает об этом Сесар Видаль.
Сесар Видаль: НКВД действительно внес огромный вклад в создание репрессивного аппарата Народного фронта. Советники из СССР помогли сформировать так называемые «чекас», которые подчинялись правительству или различным левым группировкам, поддерживающим Народный фронт. «Чекас» это испанизированное заимствование названия ЧК, организации времен революции и гражданской войны в России. В них при допросах постоянно использовались пытки, которым обучили испанских чекистов советские коллеги. Вы спросите, чему они могли научить испанцев? Ведь Испания, к сожалению, в течение многих веков «славилась» разного рода истязаниями подследственных. Вспомнить хотя бы Инквизицию с ее набором пыток в качестве главного метода дознания. В последствии пытки были исключены из арсенала судебного делопроизводства, но в годы гражданской войны вновь появились. Это были в основном побои арестованных — до того как сотрудники НКВД научили испанцев особо эффективным пыткам. Речь идет, к примеру, о лишении арестованных сна. Их или допрашивали без перебоя по много суток или устанавливали в камере наклоненную на бок кровать, на которой заключенный не мог заснуть, поскольку сразу же падал на пол. Кроме того, в камере ночью горел яркий свет, а ее стены и потолок были раскрашены в разные цвета с яркими геометрическими фигурами. Все это для воздействия на психику человека с целью сломить его волю. Также впервые в Испании стали применять пытки током, или запирать допрашиваемых в подобие шкафа, где человек долго находился в полусогнутом состоянии, или держать в бочке с холодной водой. Были и другие формы истязаний, ранее не применявшиеся в Испании. Мне удалось собрать свидетельства этих пыток в книге под названием «Чекас Мадрида».
Виктор Черецкий: В завершении беседы добавлю, что массовые расстрелы жителей Мадрида проводились не только в Паракуэльосе. Сотни людей были убиты в лесопарке Каса-де-Кампо, в пригородах — Торрехон-де-Ардос, Викальваро и Аравака. К примеру, в последней было казнено порядка 800 человек, в том числе два кузена бывшего короля Испании Альфонса XIII. Потомки репрессированных образовали недавно так называемую Национальную ассоциацию жертв Народного фронта. Первой инициативой этой организации стало обращение к правительству, парламенту и общественности с предложением сделать 7 ноября днем памяти жертв Народного фронта. Ведь памяти лиц, репрессированных или преследовавшихся франкистами, отведено сразу два дня. 31 октября – день памяти погибших, а 8 мая – день памяти тех, кто был вынужден бежать от Франко за границу. Ответа на инициативу новой ассоциации пока нет. Впрочем, потомки погибших в Паракуэльосе и без этого вот уже много десятилетий собираются 7 ноября в часовне, построенной у места расстрела, чтобы почтить память своих близких.
Автор: Виктор Черецкий; Новая газета
Ольга Балакина