Как сидится Денису Евсюкову, Михаилу Попкову и другим «оборотням в погонах»
Исправительными колониями для «бесов» называют учреждения для бывших сотрудников МВД, ФСБ, Росгвардии, которые нарушили закон, будучи еще при погонах, и оказались в специальных учреждениях, где есть свои нюансы внутренней жизни.
Там были настоящие звезды своего рода – «генерал Дима» – Дмитрий Якубович, зять самого Брежнева генерал Юрий Чурбанов, теперь Николай Романов – он же иегумен отец Сергий, бывший милиционер и убийца. А вот майор Денис Евсюков «пошел на повышение» — сразу в колонию для пожизненно осужденных.
Всем в России известно понятие з/к, а вот б/с меньше. Это бывший сотрудник правоохранительных (силовых) органов, который «присел». На тюремном жаргоне их зовут поэтому «бесами». Конечно, больше всего известна колония N13 в Нижнем Тагиле, даже по кино. Но в последнее время число «бесовских» колоний в стране увеличилось. То ли чистка в органах стала тщательней, а, может, коррупция среди силовиков зашкаливает. Об этом ниже рассудят наши эксперты.
Евгений Вышенков, сценарист многих криминальных сериалов, от «Бандитского Петербурга» до «Тульский-Токарев», в конце 1980-х начале 1990-х работал в уголовном розыске ленинградской милиции. И… был осужден по «бандитской» статье, так тогда называли вымогательства, рэкет. В беседе Евгений Владимирович всегда ловко и с юмором обходил подробности уголовного дела, так что за него додумывать не будем. Факт в том, что он сначала скрывался от своих бывших коллег, а потом принял решение сдаться. С ним поступили корпоративно гуманно. Он оказался в СИЗО N4 ГУИН – Главное управление исполнения наказаний (будущая ФСИН) по Санкт-Петербургу, где выполнял роль «бати» при камерах для несовершеннолетних. В таком качестве сидеть относительно комфортно. А в «Бандитском Петербурге» (серия «Адвокат») Вышенков исполнил самого Бабуина – это питерский криминальный авторитет Валерий Ледогоров, правая рука Владимира Барсукова (Кумарина) в знаменитой «тамбовской» ОПГ. Те «коммерсы», как тогда называли предпринимателей бандиты, кто выжил в 1990-е, очень хорошо его помнят, ныне покойного Бабуина. Память недобрая, если говорить корректно. Так вот, после пребывания в СИЗО Вышенкова все же этапировали в исправительную колонию N13 для «бесов» Нижнего Тагила, которую еще называют «Красной уткой» (красный – цвет ментов на бандитском жаргоне, оттуда же термин «краснооперый», а «утка» — доносы). Он рассказывал корреспонденту «Нашей версии», что «с пользой провел время, читал, занимался спортом, развивался, с несколькими интересными людьми познакомился. Питание как питание. Люди как люди». Но особыми подробностями не делился. Кто посидел в тюрьме, или же побывал на войне, не распространяются деталями. Это то, что хочется забыть навсегда.
Считается, что в России шесть колоний для осужденных сотрудников правоохранительных органов: одна особого режима в Архангельской области и пять строгого. На самом деле есть для б/с колонии и общего режима, а также имеются колонии-поселения. Так что всего формально «ментовских» ИК – 22. Одна из них для женщин с сорванными погонами – в Костромской области. На данный момент в 22 колониях содержатся около 12 тысяч б/с. Есть еще около тысячи подследственных, их содержат при колониях. Первой и главной колонией стала ИК N13 в Нижнем Тагиле, основанная, страшно сказать, еще в 1951 году при главе министерства внутренних дел СССР Лаврентии Берии. Тогда под раздачу попали многие чекисты, пошла «обратка», как говорят блатные. Тринадцатый номер по легенде тоже дали не случайно – несчастливый. Тогда и ныне ИК N13 самая крупная – сейчас мотают срок на постоянной ротации около двух тысяч осужденных. «Красная утка» знаменита тем, что сидели и сидят там даже генералы, к примеру, зять Леонида Брежнева, бывший первый заместитель главы МВД СССР генерал-полковник милиции Юрий Чурбанов, бывший начальник хозу союзного МВД генерал-майор милиции Виктор Калинин, бывший помощник генсека Геннадий Бровин. В российское время в зоне отметились бывший мэр Сочи Вячеслав Воронков, олигарх Павел Федулев, начальник департамента контрольного управления при президенте России Андрей Воронин, бывший сотрудник ФСБ, адвокат Михаил Трепашкин. А самым знаменитым в ИК N13 был, пожалуй, адвокат Дмитрий Якубовский, генерал Дима, Остап Бендер российских 90-х. Да, особенностью зон для б/с является то, что если человек работал в той же милиции 20 лет назад, а потом все это время был на гражданке, то он все равно определяется в зоны для «бесов». Для его же безопасности. Не знаю, можно ли сказать это про бывшего сотрудника милиции Николая Романова и бывшего скандального иегумена отца Сергия, а это одно лицо. Он в прошлом году осужден на 7 лет по делу о разжигании ненависти. Будучи сотрудником правоохранительных органов, в 1980-е убил человека, за что отсидел 10 лет как раз в «Красной утке», хвалился, что участвовал в строительстве храма там. Романов вполне на блатном арго считается «красноперым». Где он сейчас, пока неизвестно, но, возможно, скоро увидит свою почти родную колонию. Помимо перечисленных выше ведомств, за решетку отправляются нарушившие закон сотрудники ФСИН, Следственного комитета, прокуратуры, МЧС. А вот люди в военных погонах отбывают срок в штрафных батальонах. Также силовики, совершившие букет преступлений сроком на пожизненное заключение, отправляются в колонии спецрежима («смертники», как их называют до сих пор), а не для бывших сотрудников правопорядка. К примеру, экс-майор Денис Евсюков, расстрелявший в столичном магазине 24 человека, два из них погибли, а также экс-младший лейтенант Михаил Попков, убивший 86 человек в Ангарске, сидят в «Полярной сове» (ЯНАО), в спецколонии. К слову, у обоих не просто хорошие, а очень хорошие служебные характеристики имелись в свое время от начальства и кадровиков милиции. Это, так сказать, информация к размышлению.
«Чалятся» ли б/с как-то по-особенному, чем их режим и внешний вид отличаются от привычных колоний? Адвокат Сергей Егоров, у которого имелись такие клиенты, рассуждает: «Они навсегда отверженные от системы – больше никогда не смогут надеть погоны. По закону. Хотя такие случаи имелись. Отметим одну колонию особого режима – это фактически так называемый тюремный режим – осужденные содержатся исключительно в помещениях камерного типа (ПКТ), имеют право на прогулку до часа. Условия тяжелые, холодно – все-таки в Архангельске в этом плане не забалуешь даже летом. Самое главное – на особый режим осужденные бывшие сотрудники попадают не со скамьи подсудимых после оглашения приговора и этапирования, а из ИК строгого режима. Это называется перережимка. Они официально являются нарушителями режима, в карцер (ШИЗО) можно попасть до трех раз включительно, а дальше осужденного уже отправляют на особый режим».
Конечно, необходимо отметить, что все колонии одинаковые, но разные по-своему, в каждой избушке свои погремушки. Снаружи колонии для «бесов» такие же, как обычные, рассчитанные внешне и инфраструктурно на безопасность. Есть маленькие, имеются гигантские, есть северные, где всегда дубак, есть южные, там можно получить солнечный удар прямо в камере. А вот сами «гражданские» осужденные и бывшие сотрудники весьма различны внешне и понятиями внутри зоны. Вот что обобщенно рассказали корреспонденту «Нашей версии» сотрудники, а, главное, психологи ФСИН, о разности людей «там»: «Итак, внешне. Бывшие сотрудники – это мужчины зачастую атлетического телосложения, высокого роста, без татуировок, любящие спорт, достаточно образованные (до половины имеют высшее образование). По психопортрету – с высокой долей агрессии, проблемы предпочитают решать силой. Зэки – это мужчины возрастом от 18 и до бесконечности, но в среднем им около 45 лет, большая часть жизни проведена в неволе – украл, выпил, в тюрьму. Отличительные черты – худощавое телосложение, обилие специальных опознавательных татуировок, слабое здоровье, ужасные зубы. Психопортрет: хитрость, уклончивость, закрытость, плохое образование, боязнь воровского закона и блатных, нередки случаи психиатрической булимии. Важное, но понятное отличие, что б/c-зонах, конечно, не придерживаются воровского закона – нет классической иерархии от вора в законе до «опущенного». Но в «бесных» имеются свои авторитеты и их близкие, систему называют «Тимур и его команда». Чем ближе такая коалиция к администрации конкретного спецучреждения, тем лучше у нее жизнь. За это приходиться платить уже другим».
Несколько лет назад два бывших осужденный спецколонии для б/с N11 (г. Бор Нижегородской области) Александр Мадонов и Альфред Мигиров решились рассказать, как там живется «бесам». И не кому-нибудь, а депутатам Госдумы: «В этой колонии сидит очень много чекистов – бывших сотрудников ФСБ. И начальство почему-то думает, что этого достаточно, чтобы в колонии царили законность и порядок. На самом деле вымогательствам подвергается около 80% осужденных. Это те, которые сами обеспечены или имеют подобных родственников. Только попадаешь в карантинное отделение колонии из СИЗО, как сразу объясняют: надо платить за все. Например, если хочешь иметь свое отдельное спальное место на первом ярусе. У кого денег не хватает, родственники берут кредиты. Человек выходит и потом расплачивается за этом ногие годы. Когда я (Мадонов) отказался заплатить 150 тысяч, мною занялась «группа психологической разгрузки». Это так там называется. К ним направляют всех, кто отказывается «сотрудничать». В зависимости от того, насколько ты здоров и силен, дубасят от трех до семи бойцов этих «зондеркоманд». Потом к тебе приставляют человека — он следит, чтобы ты не обратился в медпункт зафиксировать побои и не писал жалоб».
Не спасти уже многих людей, которые не пережили колонии для б/с. Так, несколько лет назад на ее территории все той же ИК N11 обнаружили труп полковника ФСБОлега Ефремова. Он еще даже не был осужден — ожидал приговора. По обвинению в убийстве Ефремова на скамье подсудимых оказались начальник отдела безопасности ИК Бобриков, оперуполномоченный Кручинин, а также арестант Торопов. Они признались, что подвесили связанного Ефремова к трубе и избивали его кулаками, ногами и резиновой дубинкой. Пока он не перестал подавать признаков жизни. Потерпевший и убитый категорически отказывался платить «налог».
Бывший осужденный «бес» Егор Л., севший за превышение должностных полномочий и недавно «откинувшийся», поведал корреспонденту «Нашей версии» дополнительные подробности многочисленных рассказов о местных нравах: «Я работал три года во ФСИН, потом связался, как говорилось раньше, с нехорошей компанией. Входил в угонную группировку. Осудили на 4 года, совершенно справедливо, но лучше бы я топтал зону 10 лет… Это был ад. Вымогались деньги. Принцип простой: если ты угонник, значит, чего-то накопил. Также с осужденными за взятки старшими офицерами. Идут «прогоны» (запросы) на волю, что за человек к ним приехал, и в каком размере его можно «подоить». В дело выбивания включалась та самая «группа психологической разгрузки». Нет, «опускать» там не позволяют, просто много и часто бьют, а боевики там есть профессиональные. Накопления в 1,5 миллиона рублей у меня ушли в первый год, больше не было, жена с ребенком ведь. Не платил «налог», значит, будешь бит. Никогда близко не понимал выражение – «боюсь вспомнить как страшный сон». И вот понял, сна-то и нет почти. И «просыпаюсь в поту» тоже жизненно».